Вот это последнее чеховское “Я умираю” и “Давно я не пил шампанского” – эти фразы, оказывается, не совсем про гедонизм писателя накануне шага за последнюю черту. Помните, как описывает его супруга Ольга Леонардовна уход Антона Пааловича? Выпивает бокал, поворачивается набок и через несколько секунд перестает дышать. Так вот, фраза “Я умираю” – она знаете про что? Про его согласие со смертельным диагнозом.
Оказывается, у немецких врачей был такой кодекс, что ли. Если умирал их коллега-медик, и уход был очевиден, лечащий врач наливал пациенту хорошего шампанского. Это и корпоративный шаг, и обезболивающее, и последнее “прости” – как коллега коллеге. Своим “Ich sterbe” Чехов дал понять доктору Швереру, поднесшему бокал с шампанским, что диагноз понят и принят.
«Доктор успокаивал, взял шприц и сделал впрыскивание камфоры,
велел подать шампанского… Антон Павлович взял полный бокал, оглянулся, улыбнулся мне и сказал: «Давно я не пил шампанского».
Выпил всё до дна, лёг тихо на левый бок – я только успела перебежать и нагнуться к нему через свою кровать, окликнуть его – он уже не дышал, уснул тихо, как ребёнок…»
Такой вот грустный и светлый обычай. Впервые о нем слышу, даже если это выдумка, то красивая